старообрядческая церковь преображенская площадь (4 видео)

Содержание

О Преображенском кремле и безбрачии староверов (Преображенский вал, 17)
Беспоповщина
Старообрядческая церковь преображенская площадь
Преображенское, Никольский единоверческий монастырь, Поморская Старообрядческая община
📺 Видео

Видео:Москва, Преображенский старообрядческий монастырь.Скачать

О Преображенском кремле и безбрачии староверов (Преображенский вал, 17)

По материалам нашей живой экскурсии «Кремль, о котором вы не знали, или Староверы на Преображенке с посещением старинного кладбища», на которую можно записаться здесь.

Рассказывает экскурсовод Ирина Стрельникова:

История Преображенского «кремля» связана с обращением в старую веру одного замечательного человека – Ильи Алексеевича Ковылина (того самого, который купил кремлевские Львиные ворота, о чем мы рассказывали в прошлый раз). Владелец кирпичного завода в селе Преображенское, где с некоторых пор поселились староверы. Убежденный их учением, Ковылин во вполне сознательном возрасте перешел в старую веру – его повторно крестили в 1768 году, в 37 лет. А всего через три года он, проявив чудеса изобретательности и таланта договариваться, уже основал в Преображенском староверческое кладбище и при нем первую за долгие годы преследования раскольников староверческую часовню. Мы ведь помним, что со времен реформы Никона, с 1656 года официальная православная церковь считала крестящихся двумя перстами еретиками и не просто строить им ничего не разрешала, а просто-таки жестоко преследовала. Так что Ковылину, можно сказать, удалось совершить невозможное.

Никольская часовня на Преображенском кладбище, еще ее называют часовней «О девяти крестах». Фото Ю.Звездкина

Тут на самом деле необходим небольшой экскурс по староверию. Дело в том, что видов и подвидов старой веры — великое множество, и староверы разных общин настолько разные, что, кроме двоеперстия, хождения крестным ходом посолонь, краткого написания имени Божьего — Исус да земных поклонов, общих черт, пожалуй что, и нет. Ну вот так же, как мало общего между англиканами, лютеранами и пуританами (хотя все они — протестанты). Сегодня речь у нас идет о староверах-беспоповцах. Которые тоже, в свою очередь, были совсем неоднородны, и уже в конце XVII века делились на три общины: крупные федосеевскую (как появились федосеевцы и кто такой Феодосий можно почитать здесь) и поморскую и ещё малочисленную филлиповскую. С Преображенским «кремлем» и Преображенским кладбищем связаны первые две. Тоже, кстати, отнюдь не во всем согласные между собой, но все же скорее схожие, чем различные, и тесно друг с другом связанные. Кому интересно, в чем разница, можно полюбопытствовать здесь (1), остальных не будем утомлять подробностями. В отличие от менее радикальных староверческих общин, беспоповцы крещение в «никонианской» официальной православной церкви Московского патриархата не признают совсем (2). Вот и перекрещивают новообращенных заново. Именно поэтому они и беспоповцы – им просто неоткуда взять попов. Если какой-то поп и переходил к ним, при новом крещении его рукоположение в священники отменялось. При этом сами они рукоположить никого не могли — для этого нужен епископ. А епископов-раскольников как-то не нашлось (опасное это было дело, тут и до костра могло дойти)… Иноземных епископов (в том числе греческих, да хоть с Афона!), давно перешедших к троеперстию, федосеевцы и поморцы за православных в принципе не считает, русских «никониан» тем более… Менее радикальные старообрядцы, не требовавшие перекрещивания, могли позволить себе принимать беглых священников из никониан – именно так образовалось поповство, в свою очередь тоже со временем расколовшееся на два направления (3). А федосеевцы с поморцами – увы…. А нет священников – значит, нет и таинств (за исключением двух, разрешенных мирянам по нужде: крещения и исповеди). В том числе нет и брака, раз некому венчать. Федосеевцы и поморцы некоторое время дружно придерживались так называемого безбрачного согласия.

До 80-х годов XVIII века беспоповцы так и прожили. То есть лет 100 не рожали детей. Некоторое время их это не слишком заботило – Никоновская реформа воспринималась ими как явный признак Апокалипсиса. Ощущение наступающего конца света было для староверов таким реальным, что иной раз доходило и до курьезов. Об этом мы, впрочем, уже рассказывали в заметке «Гном Морозова-внука». В общем, если конец света случится вот-вот, какие уж тут дети… Ну а воспроизводились общины федосеевцев и поморцев исключительно за счет активной проповеди среди православных, немалое число которых старообрядцам удавалось обратить в собственную веру. Чиновник Кабалеров в 1851 году писал в донесении в Петербург: « хитро умеют не только подмечать людей, находящихся в затруднительном положении дел хозяйственных, но и вовлекать в такое положение, особенно склонных к расколу, и потом дают им способ выйти из такого положения, и даже обеспечивают их на будущее, жертвуя на этот предмет значительные деньги»… Попросту говоря, переходя в старую веру, человек мог рассчитывать на материальную помощь от общины, либо на беспроцентный кредит на открытие или развитие собственного дела. Чем многие люди с предпринимательской жилкой охотно и пользовались (и во многом именно этим объясняется такая высокая концентрация староверов среди русских предпринимателей XIX века). Вы спросите: а откуда у общины были такие деньги? Из пожертвований и завещаний (а кому еще завещать, если нет детей?). В общину изначально входило несколько состоятельных купцов, а дальше капитал за счет привлечения в общину

Надмогильная Крестовоздвиженская часовня (целиком сделанная из чугуна) и надгробие купца Ильи Алексеевича Ковылина. Фото Ю.Звездкина

все новых и новых талантливых предпринимателей только увеличивался (4). К середине XIX века совокупный капитал федосеевской общины превышал 6 млн рублей. Вообще, соцэкономисты пристально изучают феномен повышенной успешности в бизнесе протестантов в Европе и староверов в России. Есть определенное сходство в экономическом смысле между кальвинистами (тоже своего рода беспоповцами) и нашими староверами. И те, и те успешны в бизнесе во многом благодаря особой этике. Отношение к труду у них особое: праздность считается грехом, а любая работа (хоть золотарем, хоть могильщиком, хоть врачом) одинаково почетна. Расточительство — тоже грех. Промышленник живет немногим богаче своих рабочих, потому что не может позволить себе греховную роскошь накануне Страшного Суда. А, значит, заработанное он зря не тратит, все пускает в дело. Вот этого вот извечного русского отношения к бизнесу (5) как к стяжательству, чему-то не вполне достойному, у староверов нет. Зарабатывать, наживать капитал для них – не стыдно. Это не стяжательство, а богоугодное дело, ведь на заработанное тобой живет и спасается от греховного, предавшегося Антихристу мира вся община.

Илья Алексеевич Ковылин

Вот так и Илья Алексеевич Ковылин зарабатывал не ради личного обогащения, в для своей Преображенской общины федосеевцев. И как результат — создание настоящего центра беспоповства — Преображенского кладбища. Все началось с чумы 1771 года. Ковылин воспользовался ею как поводом получить от властей послабление от вечных преследований общины. Со своими общинниками он взялся лечить заболевших чумой, для чего был устроен карантин. Там больного изолировали и в меру сил лечили (конечно, чума не лечится. Но можно укрепить иммунитет больного, поддержать его силы должным уходом и, возможно, организм сам справится). Но первым делом, конечно, приобщали к своей вере, то есть крестили. Интересно, что староверы не признают «обливного» крещения — только троекратное погружение в воду с макушкой. Для этой цели в Преображенском использовался Хапиловский пруд. А дело, между прочим, происходило глубокой осенью и в начале зимы. Вода в пруду — можно представить какая. Так вот было немало случаев, что больные после этой ледяной ванны шли на поправку. Что, впрочем, не противоречит медицинской науке — шок ведь иных убивает, а другим стимулирует иммунитет… Ну а если больной все-таки умирал — староверы его отпевали и хоронили (больше никто себя такими вещами не утруждал – смертей для этого было слишком много, эпидемия унесла около 100 тысяч жизней, то есть половину тогдашнего населения Москвы). Для этого им и разрешено было устроить Преображенское кладбище и при нем — часовню. Заразиться же федосеевцы не боялись – что может вообще напугать людей в ожидании скорого конца света?

Вид на Преображенский кремль с Хапиловского пруда (нынче засыпан). 1886 г.

Тут, конечно, надо отдать должное человеколюбию тогдашней власти. Между вариантами «пусть помрут и лягут в землю неотпетыми, лишь бы не переходили в запрещенную старую веру» и «пусть перекрещиваются, авось выживут, или по крайней мере получат христианское погребение» граф Григорий Орлов выбрал второй (о том, как Григорий Григорьевич был прислан из Петербурга бороться с московской чумой и как ловко распорядился, мы рассказываем на нашей экскурсии «По Верхним Садовникам»). Как бы то ни было, расчет Ковылина удался. Благое дело для города — чумной карантин — сделался его пропуском к нужным людям. Илья Алексеевич не скупился ни на щедрые званые обеды, ни на подарки влиятельным персонам. И в конце концов сумел попасть на прием к самой матушке-Екатерине. Ведь но задумал построить при Преображенском кладбище целый комплекс — богаделенный дом для староверов-федосеевцев: мужскую и женскую обитель для малоимущих или просто желающих жить праведной жизнью, строго говоря не монастырь, но заведение с монастырским строгим уставом… С двумя большими храмами — на женском и мужском дворе. Ну то есть тот самый Преображенский «кремль». На это нужно было еще ухитриться получить разрешение. И… императрица не то, чтобы разрешила… Она, скажем так, не запретила. То есть просто промолчала в ответ на вопрос: можно ли. И этого оказалось достаточно. Ковылин построил все это на собственные средства. Ну и Львиные ворота заодно прикупил…

Ковылин руководит строительством Преображенского «кремля». Рисунок XIX века

«Кремлем» Преображенскую обитель стали называть за неприступность стен. Построил его архитектор Федор Соколов (между прочим, спроектировавший здание арсенала в Московском Кремле). Который явно находился под влиянием Василия Баженова с его сказочными «псевдоготическими» павильонами Царицына…

О богаделенном доме староверов в Преображенском можно говорить и как о монастыре. Хотя пострига обитатели не принимали. Но ведь им постриг и не требовался, федосеевцы и так жили безбрачно. Вот как описывает порядки в их обители царский чиновник, посланный с расследованием: «Съестные припасы, купленные на рынке, окуривали ладаном, все потребные вещи шили сами, на головах выстригали маковицы, на руках носили лестовицы (кожаные приспособления для отсчета молитв, изначально используемые на Руси, но позже замененные православными на четки, а староверами, естественно, оставленные в прежнем виде — Прим. СДГ). Мужчины, замеченные в нетрезвости, подвергались поклонам, а на женщин надевалась волосяная рубаха и подвязывалась железной цепью».

Лестовица, или лестовка

Деятельность Ковылина сильно подстегнула рост общины. К концу его жизни прихожан Преображенского кладбища было уже около 10 тысяч… Чему, впрочем, весьма способствовало разрешение на брак и деторождение, в конце концов полученное жившей в Преображенском по соседству с федосеевцами беспоповской общиной поморцев от своих духовных наставников Выговской обители (6) в 90-х годах XVIII века. Правда, сам Илья Алексеевич Ковылин был непримиримым борцом с этим нововведением и не позволил федосеевской общине пойти по пагубному пути деторождения. Но, как только в вопросе о браке две почти родственные общины разошлись, те федосеевцы, которым невмоготу было безбрачие, стали активно переходить в поморцы. Так именно и поступил славный представитель династии Морозовых — Елисей Саввич. При этом он не утратил связей с федосеевской общиной Преображенского кладбища, а в итоге на нем и упокоился. Какой бы фанатичной ни была его вера (о его поразительной сосредоточенности на Антихристе мы рассказываем отдельно), все-таки на монашескую жизнь он был не согласен. При этом находились и поморцы (часто пожилые), недовольные нововведениями и уходившие в федосеевцы. Между переходами туда-сюда успевали родиться дети, общины росли…

Кстати, московским поморцам тоже ведь нелегко было выбить у своих духовных пастырей, живших в суровом, северном Выговском монастыре, разрешение на брак. Но тут сыграли роль те самые новообращенные купцы. Мало того, что крест безбрачия тяжек сам по себе, так еще и заработанное и накопленное имущество не все хотели оставлять общине, частная собственность предполагает наследников. Опять же, конец света явно затягивался, и на проблему невозможно стало и дальше закрывать глаза! Договорились так: пусть брак, как таинство явное, невозможен, венчать супругов некому. Но могут же быть невидимые, духовные таинства! Для Бога невозможного нет. Для заключения браков был разработан обряд: родители благославляли молодых иконами в храме, наставники общины читали соответствующие молитвы… В конце концов, эти же самые наставники (не священники, а уважаемые общиной «простецы») совершают же крещение, принимают исповеди, отпевают умерших… Ну и заключение брака вошло в их компетенцию. При этом выговские старцы не уставали напоминать, что, как ни крути, истинная-то правда и благодать – все-таки в безбрачной жизни. И только из снисхождения к слабости человеческой они вообще согласились на это вот всё… Илья Алексеевич Ковылин снисхождения проявить не пожелал. С этих пор общины окончательно разделились, и поморцам пришлось подыскивать себе другое место…

Власти, конечно, по-прежнему с неодобрением смотрели на все, что происходило вокруг Преображенского кладбища. Но степень этого неодобрения была разной и зависела от характера венценосца. Хуже всего староверам пришлось при Николае I, не терпевшем вольдомумия, в том числе и в вопросах веры. Первые его указы, направленные на борьбу с раскольниками (например, указ 1826 года об уничтожении всех молелен, основанных за десять и более лет до издания указа), федосеевцам удалось парализовать взятками. Но в В 40-х годах Преображенский мужской двор был у них все-таки отобран в пользу единоверческой церкви (7). Кстати, именно тогда к Николо-Успенской церкви была пристроена алтарная часть — изначально апсиды не было и быть не могло, ведь нет священников — незачем и алтарь. Так что, строго говоря, беспоповцы никогда не строили храмов — только часовни, просто иной раз — довольно большие.

Николо-Успенская церковь мужского двора. Фото Ю.Звездкина
Вход в нынешнюю староверческую часть. Аписда пристроена в те времена, когда здесь был Никольский единоверческий монастырь. У староверов-беспоповцев в изначальной постройке апсиды быть не могло — алтарь им просто не нужен, там некому было бы служить. Строго говоря, вместо храмов у них — часовни. Фото Ю.Звездкина

Ну а что насчет выселенных с мужского двора общинников-федосеевцев — они просто переехали на женский двор к общинницам, заняв отдельный корпус. Шли годы, и московские федосеевцы все больше склонялись к тому, что поморцы в чем-то правы. Для тех, кто тем или иным образом вступил в брак, делались послабления: их больше не изгоняли из общины и из храма, теперь им разрешили молиться вместе со всеми, но только молча, про себя и без крестного знамения… Что, впрочем, вызвало жесткое осуждение со стороны других федосеевских общин — например, Казанской. (Вообще, находить столько принципиальных причин для разногласий, как это делают русские староверы, не умеет, наверное, ни одно другое человеческое сообщество…) Но тут случилась революция, и староверам стало не до раздоров и споров. Гонения на веру, развернувшиеся в первые годы советской власти, коснулись всех: православных, поповцев, беспоповцев… Воинствующие атеисты этих тонкостей не разбирали. И отобрали у староверов все жилые и хозяйственные помещения Преображенской обители, кроме Крестовоздвиженской церкви женского двора. Все остальное отдали под беженцев из голодающих губерний.

Крестовоздвиженский храм (часовня) женского двора. Фото Ю.Звездкина
Мужской корпус женского двора. Фото Ю.Звездкина Деталь ограды женского двора. Фото Ю.Звездкина

Но особенно пострадал мужской двор: там зачем-то снесли колокольню (позже она была восстановлена) и большую часть стены, причем осовободившуюся территорию даже толком ничем и не застроили. Хорошо еще, храмы не снесли, как-то руки, видимо, не дошли. Ну а на участок, образовавшемся между стенами женского и остатками мужского двора, в 1932 году был переведен с Сухаревской площади колхозный рынок. (Кстати, Преображенский рынок действует до сих пор, и там весьма неплохой выбор сезонных овощей и фруктов).

При этом то, что осталось от Мужского двора, было разделен пополам: половину, отобрав у единоверцев, отдали на этот раз обновленцам (8). А когда Сталин во время войны изменил отношение к православной церкви и упразднил обновленцев — РПЦ Московского патриархата. А половину в 30-х годах предложили занять поморцам, у которых только что отняли их собственную святыню и духовный центр — дивной красоты церковь в Токмаковом переулке (о ней я написала отдельно). Так федосеевцы с поморцами снова оказались по соседству: одни на женском дворе Преображенского «кремля», другие на мужском. Время не способствовало раздорам — надо было выживать. Ну а с конца 80-х государство стало постепенно возвращать им строения комплекса, и жизнь в Преображенском «кремле» наладилась. В итоге общины живут очень дружно. Те, кому надо жениться — переходят в поморское согласие и составляют приход Николо-Успенской церкви. Пожилые и одинокие часто предпочитают присоединиться к федосеевцам: остаться при этом жить в миру, у себя дома (и ходить на службу в Крестовоздвиженскую церковь), или поселиться в одной из келий обители, которая опять действует на женском дворе (и опять там есть корпус для мужчин, и есть для женщин) — это уж как кому угодно. Бывает, что и наставники переходят из поморцев в федосеевцы, и это не вызывает раздоров или осуждения. Эти две общины теперь — как сообщающиеся сосуды. В конце концов, не все же староверам только разделяться да ссориться между собой…

Поморский храм в Токмаковом переулке (сейчас реставрируется). Фото Ю.Звездкина

Сейчас постороннему человеку на женский двор, за стену, войти затруднительно. Все-таки там обитель со строгим монастырским уставом. Зато на мужской двор — можно. И даже в Николо-Успенскую церковь пустят. Главное — быть правильно одетым, не креститься там троеперстно, внутри храма без особого разрешения не фотографировать и ничего ни в коем случае не трогать. И, знаете, я бы такой возможностью не пренебрегала! Во-первых, там немыслимое собрание древних икон (любой музей позавидует). А во-вторых, Федор Соколов — отличный архитектор. И сквозь круглые оконца внутрь проникает такой ясный, такой четко очерченный, такой мощный поток света, что любо-дорого глядеть.

При этом на западной половине мужского двора и в притворе Николо-Успенского храма так и остались православные официальной РПЦ. Внутри храм перегорожен, входы у конфессий – разные. И нельзя сказать, что они уживаются мирно и без проблем (ну вот не может быть простого финала у этой крайне запутанной истории!). Во всяком случае автор этих строк, заглянувшая к староверам пообщаться и прикупить кое-какую исследовательскую литературу (на основе которой все это в итоге и написано), была решительно атакована православной прихожанкой, вставшей на пути и попытавшейся физически не пустить к еретикам-беспоповцам. То есть страсти по-прежнему кипят, словно и не прошло со времен Никона три с половиной века… Ну, что ли, помоги нам всем, Боже…

Ну и под конец — еще немного фотографий. Просто порассматривать.

P.S. О династии купцов-староверов Носовых той же самой общины Преображенского кладбища — на нашей экскурсии в особняк Носова.

Николо-Успенский храм мужского двора (нынче принадлежит поморскому приходу). Ю.Звездкина Староверческая дорога к Храму. Фото Ю.Звездкина Объем, выдвинувшийся вперед, принадлежит православным. Все, что левее – старообрядцам. Внутри храма две не слишком дружественные друг к другу церкви отгородились стеной. Фото Ю.Звездкин Колокольня нынче на той стороне двора, что принадлежит православной церкви Московского патриархата. Фото Ю.Звездкина Вид со стороны Преображенского вала. Часть стены зачем-то разобрали при советской власти. Теперь на ее месте — унылый дощатый забор. Фото Ю.Звездкин

Пока не снесли большую часть стены и не застроили все вокруг — выглядел «кремль» еще эффектнее. Фото с сайта www.pastvu.com

Женский снаружи двор. Фото Ю.Звезкина Входная группа женского двора изнутри. Фото Ю.Звездкина Крестовоздвиженская церковь женского двора. Фото Ю.Звездкина Другой ракурс. Фото Ю.Звездкина Торец главного корпуса (того, где входная арка). Слева виднеется мужской корпус. Фото Ю.Звездкина Справа от женского корпуса — один из последних оставшихся деревянных домов обители. Фото Ю.Звездкина Рядом с женским двором — больница, построенная на деньги купцов-староверов. Интересна тем, что это — последний дом, построенный по проекту Льва Кекушева. ФотоЮ.Звездкина Здесь она виднее — здание еще не застроено со всех сторон

Видео:Облико морале | Москва: от Преображенской площади до Немецкой слободыСкачать

Беспоповщина

В конце апреля мне довелось побывать на территории Рогожского посёлка, в тот день когда у староверов проходил Праздник жён-мироносиц. Мне необыкновенно понравилась атмосфера праздника, а также тот русский дух, который до сих пор каким-то Божьим чудом сохраняют старообрядцы.

Ну и так как в Москве на Преображенке есть ещё одна община, я загорелся идеей сходить туда и пообщаться с беспоповцами. В итоге я открыл для себя другую Москву! Получается, я в этом районе жил, но многих деталей его пёстрой мозаики не знал, как из прошлого, так и из настоящего.

Село Преображенское, от которого получил название одноимённый район Москвы, было основано царём Алексеем Михайловичем. На правом берегу реки Яузы царь выстроил летний дворец. Деревянный терем стоял примерно на том месте, где сейчас находится подворье патриарха Московского и всея Руси с храмом Рождества Иоанна Предтечи, где ещё сохранились корпуса богадельни и Работного дома (это в районе Колодезной улицы и одноимённого переулка).

Историк С. М. Соловьёв писал о «новой» Москве, о «Москве Яузской», возникшей за какие-то 10 лет на заброшенных ранее землях. В свою очередь, Ключевский образно называл Преображенское»станционным двором на пути в Петербург». Сын Алексея Михайловича его строительную эстафету продолжил.

На другой стороне Яузы Пётр Алексеевич в 1683 году завёл свои потешные полки, один из которых получил название Преображенского, и построил «потешный городок» — крепость Прешбург. Около 1687 года напротив дворца, через Яузу (на её левом берегу) была разбита Преображенская солдатская слобода, населённая солдатами и офицерами Преображенского полка.

Местность получила название по полотняной церкви Спаса Преображения, которую собрали и поставили рядом с дворцом. В свою очередь, Колодезьный переулок и улица стали называться от царского колодца. Время не пожалело ни Старого Преображенского дворца, где Пётр Первый провёл детство, и где он 27. 01.1689 г. сыграл свадьбу с Евдокией Лопухиной, ни здания первого русского театра, ни Тайной канцелярии. Всё это находилось на одном маленьком пятачке и время, подобно морской волне, смыло этот песочный замок.

Много воды утекло с тех пор, и из Яузы она ушла в Москва-реку. Облик Преображенки многократно менялся. Петровская Преображенка перешагнула за речку, где и закрепилась. Единственным напоминанием о Преображенке Алексея Михайловича является бывший дворцовый, а ныне Егерский пруд. Он находится недалеко от ул. Короленко. Ну, а примерно на том месте, где стоял потешный Прешбург, в настоящем на ул. Потешная расположена психиатрическая больница.

В память о Петровских солдатах возле станции метро Преображенская Площадь в 2005 г. был открыт памятник первому русскому солдату лейб-гвардии Преображенского полка С. Л. Бухвостову.

У каждого поколения москвичей в памяти своя Преображенка. Возле театра Моссовета долгое время чернела неухоженная пятиэтажка. В этом доме в одной из комнат на первом этаже жила моя родственница. Во время войны их ограбили, воров не нашли, и моя родственница, будучи пионеркой, написала письмо-жалобу на имя товарища Сталина. Сомневаюсь, что письмо дошло. Ну, а на месте той пятиэтажки подпирает небо новый деловой центр.

Впрочем, мы отвлеклись от темы старообрядцев. Итак, как мы все знаем, в середине XVII века произошёл церковный раскол. Те верующие, кто не принял реформы патриарха Никона, были объявлены раскольниками. Начались гонения. Поборники старой веры, дабы сохранить себя и свою веру, старались спрятаться от властей, уезжая и убегая как можно дальше.

Со временем раскол произошёл уже у самих староверов. Одни принимали к себе беглых попов, коих из РПЦ всячески переманивали. Другие посчитали, что на земле совершилось воцарении антихриста и потому священство с его иерархией должно быть прекращено, ибо оно уже не может дать благодати.

Эта ветвь староверов, именуемая беспоповцами, в последствии опять-таки многократно дробилась. Нас же интересует Древлеправославная поморская церковь или по простому — Поморское согласие. Когда умерли последние дораскольные священники, в 1694 году на Русском Севере, на реке Выг (территория Обонежской пятины, Олонецкий уезд), была основана староверческая община — Выговская мужская обитель (Выговское общежительство).

К 1698 году число выговских насельников достигло двух тысяч человек, и вскоре жизнь пустыни преобразовалась по монастырскому чину. В 1702 году старообрядцы получили от царя Петра I право отправлять службы по старым книгам и ряд экономических льгот.

В дальнейшем Российская власть некоторым образом смягчила своё отношение к старообрядцам. По указу Петра с 1723 г. в городах запрещалось хоронить «мёртвых человеческих телестъ, кроме знатных персонъ». Предполагалось погребать их в монастырях и около приходских церквей вне города.

В 1771 году после вспышки чумы московские староверы получили разрешение строить карантинные бараки, чтобы собирать больных и хоронить мёртвых.

Так официально образовалось две староверческие общины. Рогожский посёлок — община староверов, признающая попов, а также Поморская община федосеевского толка, которая в народе стала именоваться — «Преображенское кладбище».

Основателем и первым руководителем обители почти 40 лет был московский купец Илья Алексеевич Ковылин. Изначально крепостной крестьянин князя А. Б. Голицына. Попав в Москву, приобрёл средства и занялся торговлей. Пообщавшись с купцами-староверами, Ковылин на тридцать восьмом году жизни принял веру староверов-федосеевцев.

Староверов в то время в Москве было мало. По официальным данным не больше 20 семей. Открытой моленной они не имели. Гонимые полицией, они скрытно собирались в небольшом домике на берегу Хапиловки в избе наставника ярославского крестьянина Ильи Иванова. именно он крестил Ковылина.

В 1771 г. в Москве из-за чумы началась паника. Отцы города забеспокоились, что москвичи разбегутся и разнесут заразу в другие места. Городские власти предложили устраивать жителям близлежащих к Москве сёл заставы и карантины. Им дозволялось досматривать всех выезжающих из города, а всех подозрительных задерживать. Ковылин и его товарищ купец Зеньков на свои собственные средства устроили такой карантин.

Получив разрешение, они арендовали у крестьян села Черкизово подгородный участок земли, через который шла дорога на Владимир. Купцы поставили заставу, построили несколько домиков и проверяли всех, выходивших из Москвы. Около посёлка впоследствии образовалось Преображенское кладбище.

Отметим, что до чумы староверы хоронили своих усопших на крохотном кладбище, где-то за Тверской заставой. Вот как один из очевидцев описывает подвиг преображенских староверов: На фоне страшной картины, воскрешающей образ Апокалипсиса, окраина Москвы в районе деревни Черкизово, где за короткое время старообрядцы возвели карантин, казалась землёй обетованной. Ревнители древнего благочестия Москвы и пригородов напряжённо трудились, провожая умерших в последний путь.

Ковылин привлекал к себе разночинный народ. В 1781 г. он отправился в Данилов монастырь Выговской пустынини, после чего ввёл в общине тот строгий устав, что действовал в Выге. На Преображенке непрерывно происходили перекрещивания. Ну, а власти, так как староверы занимались полезным делом, закрывали глаза на нарушение закона. Наоборот, борьба с чумой обеспечила Ковылину поддержку и даже покровительство.

В первый же год Ковылин обстроил свой посёлок, и приобрёл за большие деньги множество старых икон. Во времена Императрицы Екатерины Второй его община процветала. Пришедший к власти Павел по отношению к раскольникам был строг. Последовал ряд указов. Но Павел царствовал недолго, а Ковылин своими «подарками» ряд указов обошёл.

Стоит отметить, что староверы слово церковь в те времена не употребляли, свои храмы они называли молельными домами, либо часовнями. И. А. Ковылин скончался в 1809 году. Можно смело говорить о том, что он образовал не просто посёлок, а самый настоящий монастырь. Все свои капиталы, свыше 600 тыс. рублей серебром, он оставил кладбищу. К моменту его смерти на кладбище жило 1500 человек, а количество прихожан по разным оценкам составляло от 10 до 20 тыс.

Приехав на Преображенку, я сразу направился в Никольский единоверческий монастырь. Он расположен по адресу Преображенский вал д. 25. к 1. До 1854 г. весь этот комплекс, построенный в стиле «ложная готика» полностью принадлежал староверам-федосеевцам.

В 1866 г. он был у них отобран. Дело обстояло следующим образом. Кто интересуется историей преображенских староверов, изучая материалы, первым делом наткнётся на такой факт. Во время оккупации Москвы Наполеоном преображенские староверы встретили французов хлебом-солью и далее с ними сотрудничали. На территории общины был установлен станок, на котором французы печатали фальшивые ассигнации, чем поспособствовали финансовой нестабильности в России. В одной из своих книг об этом написал даже В.Пикуль.

В наше время, как и вообще всегда, любой факт должен быть продуман и переосмыслен. Напомню, что информационные войны против старообрядцев идут уже более 350 лет.

Нет, я конечно в те времена на жил и с достоверностью говорить о событиях не могу. И тем не менее порассуждаем. Преображенские старообрядцы эвакуировались из Москвы наравне с остальными горожанами. Свои реликвии они либо закапывали, либо вывозили.

На Преображенском кладбище начетников и просто жителей оставалось совсем мало. Теоретически кто-то из них мог с радостью встретить французов, считая что они избавят общину от притеснений. Но! Французы то были протестантами и католиками. Для староверов они являлись абсолютно чужими. Если с РПЦ они контактируют плохо, то с другими иерархиями на контакт вообще не идут.

Теперь по поводу печатного станка. Получается, французы из центра Москвы притащили его невесть Бог куда и стали тут деньги шлёпать. Неужели станок в Кремле разместить нельзя было?

В своё время дореволюционные газеты на основании одного единственного свидетеля пестрели заголовками, как Г. Е. Распутин устроил дебош в ресторане «Яр». В настоящем это считается правдой, тогда как многие историки сомневаются. Ситуация с печатным станком на Преображенке из этой же серии. Так дело обстояло или иначе, но преображенцы-беспоповцы были записаны в пятиколонники.

Николай Первый страообрядцев не любил, и потому во время Крымской войны печатный станок им припомнил. В 1853 г. в своей келье был арестован один из смотрителей общины. Если верить полицейскому протоколу, у него нашли карикатуры на царя Николая. Маховик репрессий начал набирать обороты. На следующий год были снесены многие деревянные постройки кладбища. На Хапиловском пруду уничтожили Иордань. Путём угроз и шантажа властям удалось перекрестить значительную часть староверов.

Самое главное, у мужской общины отобрали сразу два храма. К единоверца перешёл надвратный храм Воздвижения Креста Господня (1801 г.), а также храм святителя Николая Чудотворца (1790 г.). На этом участке кладбища поморцам оставили только молельный дом. Очевидец тех лет старовер Карев описывает интересный случай. 3 апреля 1854 г. переосвящать храм Николая Чудотворца приехал Митрополит Филарет (родственник тележурналиста Н. Н. Дроздова).

По случаю Лазарева Воскресенья и переосвящения храма попы и их паства запланировали банкет. Митрополит оставаться на него не стал. Прочитав нужные молитвы, он отправился по своим делам. На улице Девятой Роты его коляска поравнялась с выезжающей из двора повозкой бывшего старообрядца Гучкова, который вёз явства к столу единоверцев. Увидав коляску Митрополита, лошадь Гучкова вздыбилась, затем резко рванула в сторону, ударила головой о стену его дома, выбила несколько кирпичей и упала бездыханная.

В Последующем преображенский начётник и уставщик Егор Яковлевич Краев написал сочинения мемуарного характера — Повесть о злоключении на Московское Преображенское кладбище и на всё старообрядческое христианство, по Божию попущению чрез враждебных людей произошедшее.

Автор описал все те препятствия, что чинили старообрядцам власти. Однако, если открыть Википедию, там выскочит, что наоборот раскольники насмехались и обижали единоверцев, а ночью так и вообще гадили на стены церкви.

В 1866 г. у поморцев была отобрана молельная, после чего их бывший мужской монастырь уже полностью перешёл в подчинение Московской патриархии. В настоящем на территории монастыря можно видеть 40-метровую «Преображенскую свечу» (колокольню). Построенная в 1876—1879 гг. в готическом стиле, колокольня является памятником архитектуры XIX века.

Придя сюда, я знал, что старообрядцы беспоповцы делят пространство с РПЦ. Но кто где точно располагается, я не ведал.

Обойдя Никольскую церковь я увидел информационный щит. Почитал, осмотрелся и тут мне всё стало ясно. Я попал на территорию Московской Поморской старообрядческой общины. Никольская церковь поделена на две половины.

Поморцам досталась алтарная часть. Об этом возле их входа извещает соответствующая табличка. Любопытно, что у староверов своя половина церкви именуется храмом Успения Пресвятой Богородицы.

Мне хотелось с кем-то пообщаться, но я никого не видел. На половине РПЦ происходило какое-то движение, тогда как здесь никого не было. Поморской общине принадлежит два двухэтажных домика. В одном из них расположена церковная лавка, которая именно в этот день оказалась закрыта. Я стал изучать информационный стенд. Там были расписаны службы, имелась пара объявлений, сообщалось о предстоящем празднике.

Меня же заинтересовал распечатанный лист, где приводились богословские предсказания о том, что священничество со временем потеряет благодать божью. Помню в мае этого года В. В. Путин посетил Рогожку. В новостях этого не показали. В общем, информационную войну старообрядцы, имеющие возможность разве что повесить у себя на стенде распечатанный на принтере лист, проигрывают вчистую.

Я сел на скамейку и стал ждать, чтобы хоть кто-то появился. Тут до меня начало доходить, что идею я придумал довольно авантюрную. Меня начали раздирать сомнения, что я вот так вот придя с улицы, считай из внешнего и в чём-то даже враждебного мира, сумею кого-то здесь разговорить. О старообрядцах ходит много всяких слухов, в том числе и не особо положительных…

На моё счастье появился молодой парень и принялся читать объявления. Набравшись наглости, я подошёл и спросил, имеет ли он какое-то отношение к общине, и если да, то может ли он мне что-то рассказать о поморцах? Парень ответил, что сам он будучи в Москве, заехал сюда по поручению бабушки, которая велела ему купить календариков.

Мой собеседник оказался вполне контактным человеком. Мы разговорились. Как далее выяснилось, молодой человек проживает в Нижегородской области, и в селе у них практически все старообрядцы. На мои вопросы о советском времени, он ответил, что дед его по отцу был председателем колхоза, тогда как бабушка по матери являлась старшей общины. В её доме проходили моления, в которых очень редко, но всё же иногда участвовал, председатель колхоза.

Его мама и папа в своё время были и пионерами и комсомольцами, деды и бабки тому не препятствовали, но при этом о вере им постоянно рассказывали. Я же в очередной раз убедился, что история СССР в настоящем достойным образом не изучена. Что уж тут говорить о таком её ответвлении как старообрядчество. На мой вопрос, как мне тут ещё с кем-нибудь пообщаться, парень сказал:

«Да вы просто зайдите в дом и спросите там что хотите.»

Его слова придали мне уверенности, и именно так я и поступил.

На первом этаже никого не было. В трапезной стоял длинный стол. В углу располагались иконы, а на одной из стен висел старинный портрет. По всей видимости, это был какой-то купец, основатель общины.

Как пишут в справочниках, у беспоповцев часто можно видеть портреты их старшин, как и у поповцев изображения их митрополитов. Там же отмечается, что тема эта совершенно неизучена.

Я поднялся на второй этаж. Все комнаты вверху и внизу были подписаны табличками. Увидев что одна из таковых открыта, я туда заглянул. Помещение представляло собой что-то похожее на бухгалтерию, где на несколько столов имелся всего один компьютер, а на и возле столов, было разложено множество папок и бумаг.

Я поздоровался, представился, и, назвав женщину «матушкой», начал объяснять, что интересуюсь историей Преображенки, с которым община поморцев связана самым теснейшим образом. Женщина сразу мне ответила, что никакая она не «матушка», и что «матушки» остались там… Одновременно с этим она махнула рукой в сторону РПЦ.

Далее она открыла мне комнату, где хранилось большое количество литературы. Я купил несколько книжек, одна из которых меня особенно заинтересовала. Мы разговорились. Более того, моя собеседница отвела меня в храм, предварительно предупредив, чтобы я ни в коем случае не крестился при входе.

Единоверцы не могут совершать свои требы совместно со старообрядцами. Молитва к этому моменту уже закончилась. Полутёмное пространство было наполнено запахом сгоревших свечей.

Фресок на стенах я не приметил. Всё прошло как в тумане, но при этом в память чётко врезались некоторые детали. Недалеко от входа стояли хоругви, а та стена, которая разграничивала поморцев с РПЦ, показалась мне мощной, но во внутреннем пространстве храма абсолютно неестественной.

Высокий золоченый иконостас располагался на восточной стороне. Все иконы были старыми, а некоторые даже древними, такими древними, что даже лики на них плохо просматривались. Предугадав вопрос, моя провожатая тихонечко сказала, что лик на иконе должен быть слегка затемнён. Некоторое время назад она была на Соловках и чётко прорисованные лики ей не понравились. Из рассказа, а также из поморских книжек, мне удалось выяснить следующее.

Поморцы делятся на несколько ответвлений. Данная община является общиной брачного согласия. Брачные ритуалы они проводят.

Никольский монастырь после Революции сперва сократили, забрав у монахов кельи и административные здания, а после так и вообще их отсюда выгнали. Большое количество древних икон были вывезены в Исторический музей, в Третьяковскую галерею, а также в Музей Коломенское. Одновременно с этим в Токмаковом переулке Советская власть у староверов-поморцев отобрала храм (в начале 90-х вернули).

Верующие стали обращаться в соответствующие инстанции, — и случилось чудо! В 1930 году им передали на Преображенке Успенскую часть храма, которую они ныне и занимают.

Никольскую часть с двумя приделами в советское время использовалась различными организациями, теперь же она вновь принадлежит православному приходу. Российская власть вновь поселила вместе старообрядцев и РПЦ.

На территории поморцев установлен большой деревянный крест. Он выструган из лиственицы, из тех деревьев, что растут ныне на месте казни мученика Аввакума и его сотоварищей.

Я стал спрашивать, сколько зданий принадлежит общине. Моя собеседница ответила, что два. Одно административное, другое используется в качестве общежития. Далее она поведала мне, что сейчас в этом доме остановились отец с дочерью. Девушка бесноватая. Отец привёз её сюда специально на отчитки. Я в подробностях услышал, как отец занёс завёрнутую в одеяло дочь в храм и как некий начётник её отчитывал. Расписывать всё это я не буду, но отмечу, что по спине у меня пробежал холодок. Захотелось поскорее отсюда уйти.

Получается, не смотря на заверения о раскольниках, выходящие из уст РПЦ, какую-то связь с Богом староверы всё же поддерживают, а может и не какую-то, а самую прямую. Я уж думал, что всё, у преображенских староверов я побывал, но тут на прощанье женщина сказала мне, чтобы я, если у меня есть желание, посетил общину федосеевцев.

— Видите за забором и за деревьями маковка церкви торчит? Вот там они и располагаются. Если охранник пустит, попробуйте до них дойти. У них там территория большая, не то что у нас.

Я вышел из обители с северной стороны, и попал на ту дорожку, что вела к рынку и к кладбищу.

Присмотревшись, я действительно увидел купол ещё одной церкви. Получается, я много раз проезжал мимо, приходил на Преображенский рынок, но храма попросту не замечал. Выходит, эти самые федосеевцы хорошо спрятались!

Ещё, на перекрёстке Преображенского вала и дорожки ведущей к рынку и на кладбище, я обнаружил большой камень. На нём было выбито, что на этом месте в дальнейшем будет оборудован мемориал воинской славы.

Если до 1917 года на Преображенском кладбище хоронили исключительно староверов, то после Революции и особенно во время ВОВ, здесь появились уже совсем другие могилы. Возле старинного кирпичного здания оказался единственный проход к федосеевцам. Чуть дальше просматривались самые настоящие монастырские стены с башенками, но чтобы туда пройти, нужно миновать охраняемую стоянку. Сделав одухотворённое лицо, иду уверенной походкой. Тут из будки выскакивает охранник, и заявляет, что мне в ту сторону нельзя. Как так? Почему? Начинаю объяснять, что изучаю историю района и староверов, с языка слетает, что я писатель….

Его ответ краток: «Нельзя и всё тут!»

Как далее выяснилось, пройти к федосеевцам можно только в субботу, когда в церкви проходит служба. Ну ладно, в субботу, так в субботу. Устанавливаю контакт с охранником, дабы тот через три дня обязательно меня пропустил. Сажусь на трамвай и еду домой. Вот таким был мой первый визит к преображенским старообрядцам.

Вернувшись сюда в субботу, я обошёл территорию федосеевцев по кругу. Монастырская стена хорошо просматривалась лишь с северной стороны (со стороны метро), тогда как с остальных весь этот комплекс обязательно чем-то закрыт.

На стоянке охранник вновь намеревался меня не пустить. Теперь он уже объяснял, что не-федосеевцам на их территорию заходить официально запрещено. Я же пристыдил его, напомнив, что он обещал мне свободный проход, когда будет служба. В итоге он сдался и меня пропустил.

Если в православных церквях служба может быть утром и вечером, то у федосеевцев моления в церкви проходят по субботам в 16 часов вечера. В остальных случаях они справляют свои требы в молельных домах. Отдельного разговора заслуживает дореволюционное здание, ещё совсем недавно сотрясаемое от туберкулёзного кашля. Это бывший диспансер. Его построили в 1907 году старообрядцы. Внутри была больница.

Рядом находились её корпуса. Лечение болящих дело богоугодное, а в глазах народа и властей — нужное и доброе. Больница и её корпуса закрывали федосеевцев от посторонних глаз, являясь одним из элементов защиты. Подхожу к воротам корпуса. Изучаю табличку с надписями на старославянском.

Открываю калитку, захожу внутрь. Передо мной вырисовывается храм Воздвижения Креста Господня (1811 г.). Имя архитектора так и осталось неизвестным. Мне представлялось, что я зайду внутрь и далее спрошу, к кому обратиться, дабы знающий человек рассказал историю возникновения общины, и чем их учение отличается от обычного православия. Удивительно, но на всей территории не было ни единой души.

Мне же казалось, что за мной наблюдают из множества окон, старые бабки, закутанные во всё черное, что-то шепчут, стараясь понять, зачем я сюда пришёл.

Вспоминались всевозможные страшилки, связанные со старообрядцами…

Тихим шагом я ходил от корпуса к корпусу, изучая монастырские постройки. Созерцание золотой осени, рассыпавшей рваным платком свои жёлтые листья, вернуло мне минорное настроение.

Перебирая в голове всё что я читал о Преображенском кладбище, а также вспомнив, что на территории одноимённого рынка имеются монастырские башни, я примерно понял как изначально выглядел монастырь. По всей видимости, Ковылин скопировал то, что было в Выге.

Мужская и женская община представляя два одинаковых прямоугольника, отделялись друг от друга той дорожкой, что сейчас с Преображенского вала ведёт к кладбищу.

Соответственно, мужскую часть, ту где сейчас Никольский монастырь, разгромили ещё в при Николае Первом. Мужчинам федосеевцам пришлось потеснить женщин. Однако в 1930 г. новая власть добралась уже сюда. От восточной части был отпилен хороший кусок. Впоследствии именно там расположился рынок.

В последние советские годы на территории общины находилась продовольственная база, но при этом храм Воздвижения Креста Господня никогда не закрывался.

Повторюсь, у староверов нет церквей и храмов, а есть часовни. Именно поэтому таковая выстроена без алтарной абсиды, ибо федосеевцы не имеют литургии. Если верить справочникам, у федосеевцев есть кирпичные здания построенные ранее 1801–1808 года. Гуляя по территории, на какой-то момент я в буквальном смысле забыл, где нахожусь, и что на дворе не 18 и не 19, а 21 век.

В действительность возвращали таблички, возвещающие, что то или иное строение является памятником архитектуры, а также сами здания, срочно нуждающиеся в ремонте.

Если в прежние времена у староверов были купцы спонсоры, то теперь рассчитывать им приходится только на самих себя.

Шло время, я с удовольствием бродил по территории монастыря в одиночестве.

Далее услышал, что в одном из корпусов идёт служба. Решив подождать, я сел рядом с молельной на скамейку.

Прошло минут 15, но так ничего и не высидел. Вижу, в монастырь въехала машина. Подхожу к водителю, начинаю спрашивать. Тот оказался молдаванином. К староверам он отношения не имел, и в монастыре просто работал.

Парень посоветовал, дабы решить мой вопрос, мне нужно спросить Февронию (изменено). Она работает в администрации и бывает здесь каждый день после 14 часов. Самое главное, молдаванин уверил меня, что староверы с людьми из мира общаются пусть и не вполне нормально, но во всяком случае поговорить могут. На моём мобильнике натикало 12 часов. Решив вернуться в будний день, я направился к выходу.

Охраннику пришлось объяснить, что я приду сюда ещё раз, и что мне нужна Феврония. Тот пообещал, что к Февронии меня пропустит.

Дома я вычитал, что федосеевцы (старопоморцы) являются хранителями самых строгих традиций. Из обрядов у них только — Крещение и Покаяние. Бракосочетание, в отличие от поморцев, они не признают. Подобное различие обрядности не мешает двум общинам поддерживать нормальные отношения. Но при этом поморцы, посещая молельные дома федосеевцев, не могут совершать с ними молитвы. В свою очередь, федосеевцам молиться в церкви поморцев разрешено.

Приехав на Преображенку в третий раз, я уже без проблем прошёл на территорию общины. Правда в самом монастыре меня пытался не пустить ещё один охранник. Однако, услышав нужное имя, он направил меня в административный корпус. Иду по дорожке, навстречу седобородый дедушка. Когда мы поравнялись, он слегка приподнял картуз и поприветствовал меня. Я же приложил руку к груди и тоже слегка поклонился. Увы, в современном мире подобное воспринимается как диковинка.

Звоню в звонок административного корпуса, дверь открывает женщина в косынке. Представляюсь, называю имя Февронии и объясняю, что я хочу. Она же направляет меня в кабинет старосты, предварительно спросив, может ли тот со мной побеседовать. Захожу, ещё раз представляюсь, озвучиваю цель своего визита. Из-за стола поднимается мужчина лет шестидесяти пяти. Каждый волосок его длинной седой бороды был ухожен, причёсан и находился именно на своём месте.

Меня в буквальном смысле заворожили глаза. Голубые и одухотворённые, подобные бездонным озёрам, от которых никак не хотелось отводить взгляда. Я в миг позабыл все страшилки про беспоповцев, которые из года в год накапливались в моей памяти. Наоборот, мне показалось, что общаясь с таким человеком, ты сам в некотором роде заряжаешься доброй и положительной энергией.

Обстановка комнаты напоминала что-то похожее на кабинет председателя гаражного кооператива. Всё здесь было по-рабочему скромно и без излишеств. На одной из стен я узнал картину Нестерова «Видение отроку Варфоломею». Над столом висела старинная карта Преображенского монастыря, где нынешняя Большая Черкизовская была обозначена тоненькой линией.

Вокруг общины располагались крестьянские избы. Никакого Преображенского вала, той улицы, по которой в настоящем ходят трамваи, на рисунке не было. Дорога к селу Семёновское проходила вдоль русла Хапиловки.

Староста представился Сергеем (изменено). Я начал спрашивать про историю создания монастыря. Он вкратце рассказал примерно всё то, что я ранее уже сообщил. Единственное, он добавил, что если бы монастырь стоял возле дороги, его бы давным-давно снесли. Я поделился своими впечатлениями о поездке на Афон, рассказал про мятежный Эсфигмен, а также про свой визит на Рогожский посёлок.

Увы, далее я допустил ошибку. Желая расположить к себе собеседника, я напомнил ему, что один из высокопоставленных деятелей РПЦ в девяностые курировал продажу алкоголя и табака. После спросил, как он к этому относится?

Это был критический момент разговора. Сергей ответил, что у него своих грехов полно и осуждать кого-то он не вправе. Далее мы просто беседовали о жизни. Я что-то тоже рассказывал, но в основном спрашивал и слушал, слушал и слушал….

Мне периодически приходилось читать и слышать, что беспоповцы почившего в веках Никона именуют Антихристом, считая, что после его реформ наступил конец Света. Одна моя знакомая ездила на Север. Ей удалось посетить общину старообрядцев. Удивительно, но видя её фотоаппарат Никон, люди не разрешали себя фотографировать.

Я спросил у старосты про конец Света. Точного ответа он не дал, сказав, что ранее сторонники Старой Веры действительно рубили себе гробы и в них спать ложились. Но что будет завтра, про то лишь Господь знает. В любом случае, ко дню следующему готовиться нужно и причём уже с вечера. Именно поэтому так важна вечерняя служба.

Мой отец родился в Тамбовской деревне в феврале 1942 года. Церковь в селе на тот момент уже была закрыта. Его в тазу крестила родная бабушка. Старообрядец понял, к чему я клоню и не дожидаясь вопроса, ответил, что такое крещение у них не признаётся. Крестить человека должен исключительно старовер, и никаких тазов не должно быть — только полное трёхкратное погружение в воду.

Он рассказал про своё детство и про то, как он пришёл к вере. Отец был участником ВОВ, воевал под Ленинградом, был ранен, а после штурмовал Берлин. Мать происходила из семьи староверов. Отец состоял в партии большевиков и никаких крестов напрочь не признавал.

Жена была вынуждена скрывать от мужа свою веру. Ну, а так как их семья моталась по гарнизонам, совершать обряды, пряча иконки и крестики, ей было не просто.

Отец Сергея после войны получил большую долю радиации и умер в 44 года, перед смертью приняв старообрядческое крещение.

Его крестил тесть. Отец матери (дед Сергея) родом был с Выга, и сумел сохранить несколько икон. Дальнейшим воспитанием мальчишки занимались мать и дедушка.

Напомню, что Советская власть, в лице школьных учителей, на уроках физкультуры внимательно проверяла пионеров и октябрят на наличие крестиков. Когда Сергей был совсем маленький, дед не говорил ему, что является верующим. Он боялся, чтобы ребёнок что-то случайно не взболтнул….

Когда Сергей подрос, мать зашивала ему крестик в майку или в футболку. В последующем дед привёл внука к вере. Мне же вспомнилось, что в те годы в любой церкви обязательно был человек из КГБ, который следил за поповской проповедью.

Возле церквей, а также на Пасху на кладбищах, обязательно дежурили дружинники, пропускавшие стариков и под разными предлогами задерживавшие молодёжь. Ну, а если по улице шёл в рясе монах, его могли запросто отправить в психушку.

Позже, изучая подаренную книгу, я прочитал отчёты Уполномоченного, который присматривал за поморцами и за федосеевцами (1945 год). Если в церквях смотрящий имел вполне легальную должность, то у беспоповцев всё строилось на доносах информаторов.

Властям было хорошо известно, сколько человек посещало службу в будний день и кто приходил в праздник. Благодаря отчётам Уполномоченного, мы теперь знаем, что до 1917 г. в Москве и Московской губернии существовало 228 старообрядческих храмов и молельных.

На Преображенке к 1944 г. сохранилось только 3 маленькие общины беспоповцев: федосеевцы, поморцы и филлиповцы. Последние справляли требы на самом кладбище в часовне Николы.

Кто были эти люди? 75% общины составляли женщины старше 50 лет, со средним и неполным образованием. Среди другой части были, и инженеры, и работники банка, и деятели искусства, и даже участники обороны Москвы.

Меня удивил тот факт, что в 1957 г. старообрядцы по своим общинам собрали деньги, планируя увековечить в бронзе протопопа Аввакума. Монумент установить не удалось. Но тут возникает вопрос, могли ли староверы что-либо подобное в те годы планировать, без консультации с властями? Однозначно — нет.

Я же повторюсь, не всё так ясно и просто в истории СССР. Кто-то хранил веру, а кто-то её даже тогда попросту использовал.

Одна женщина в возрасте в своё время поведала мне, как в лохматые брежневские года к ней в метро подошёл парень. Он заявил девушке, что та ему понравилась и назначил свидание. На первой же встрече кавалер рассказал, что скоро заканчивает семинарию, получит сан и ему нужно жениться. В начале 70-х попы, священники и иконы — всё это считалось мракобесием.

Моя знакомая напряглась и где-то в глубине души испугалась. Семинарист это почувствовал, успокоив, что никаких икон у них дома она не увидит. Церковь и ряса — это будет его работа, на которой он собирается иметь хороший доход. Моя собеседница пожалела, что отказала будущему священнику. По её словам, Бог её наказал, послав двух мужей пьяниц.

Преображенский женский монастырь старообрядцев-федосеевцев прекратил своё существование в 1985 году вместе со смертью последней монахини. Община в те годы была совсем маленькой, и монахиня не увидела никого, кто был бы достоин продолжить постриг.

Получается, она чуть-чуть не дотянула до 1989 года. Теперь же у федосеевцев не монастырь, а просто община. Стало быть, на то была воля Божья — подытожил Сергей.

Я спросил, почему старообрядцы не едят с другими людьми из общей посуды? Почему они обособляются и не идут на контакт с другими людьми? Он ответил, что у каждого человека должно быть в жизни личное пространство. Каждый должен есть из своей тарелки, пользоваться своей ложкой и кружкой. В противном случае человек оскверняется чужими грехами.

Есть такое понятие к «мирщение» — осквернение через контакт с чужаками. Если осквернился случайно, это снимается специальным обрядом. Сознательное «мирщение» вымаливается молитвой и 6-недельным постом.

Получается, зашёл чужак к староверам, перекрестился на их иконы, поел-попил из их посуды, либо ещё что-то где-то накосячил, а им потом молиться нужно и обряды всевозможные проводить.

Поэтому и не хотят они с мирскими людьми общаться. Осквернённая посуда у староверов подлежит уничтожению. Добавлю, что они не участвуют в выборах и отвергают государственную службу. Что-то мне у федосеевцев кажется правильным, тогда как что-то другое понять тяжело. Ну, а в нашем грешном мире многим вещам уже не удивляешься.

В настоящем проводятся так называемые мастер-классы, когда человек, заплатив некую сумму, под руководством наставника начинает рисовать икону. Я рассказал об этом старосте, и он подобное, конечно же, осудил.

До 1917 года на Преображенке располагалась мастерская, где монахи-молитвеники не руками, а именно сердцем писали иконы. В настоящем у старообрядцев с написанием новых икон есть проблемы. И тем не менее не всё так печально. Старообрядческие общины хотя и разбросаны по всему миру, но поддерживают друг с другом связь, дабы молодые люди находили мужа или жену. Разводов, ясное дело, не бывает!

В настоящем случается такое, что староверы из Южной Америки возвращаются в Россию. Жить они предпочитают не в городе, а в деревне, и выбор чаще всего падает на Сибирь. Единственное, по словам Сергея, заграничные собратья по вере абсолютно не понимают того векового страха власти, что испытывают их русские братья. Там — плати налоги и молись кому угодно. Ну, а что происходило у нас, повторять не хочу.

На столе у Сергея отсутствовал компьютер. Его телефон оказался ещё более старорежимным, нежели мой. Я спросил, заглядывает ли он в интернет? Отрицательный ответ был предсказуем. Дома ничего подобного нет. Единственное, когда сын в школе изучал информатику, запретить учёбу отец не мог.

Жена Сергея бухгалтер. По работе она также вынуждена работать на компьютере. Вот так, времена меняются и что будет дальше с грешным миром и с общинами староверов, об этом только Господь ведает. Наша беседа продлилась больше часа. Не скажу за Сергея, но я этого времени совершенно не почувствовал.

Сергей предложил прийти к ним на службу. Таковая идёт долго, но первый раз 4–5 часов стоять вовсе не обязательно. Для начала можно и 10 минут в душе вместе с ними помолиться и 20. Он предупредил: во время службы нельзя ходить, разговаривать, размахивать руками и т. д. и т. п.

Верующие на нового человека наверняка будут бросать косые взгляды, но бояться их не нужно. Они сами чужаков опасаются, ибо по описанным уже причинам не хотят оскверниться. Ну, а я, побывав на Рогожке, у поморцев и старопоморцев, очень сильно сомневаюсь, что у какого-то ответвления было принято после молитвы устраивать свальный грех и всё такое прочее….

На прощанье староста федосеевцев подарил мне книгу Историческое, культурное и духовное наследие Преображенского (редактор В. Ф. Козлов). Я её прочитал, кое-что в данную статью перенёс, но на службу к беспоповцам пойду вряд ли. С возрастом я убедился, что это не моё. На данном жизненном этапе религия меня интересует в историческом и в культурно-этнографическом плане.

В заключении хочу сказать следующее. В мире кустов, деревьев, травы и растений ежеминутно и ежесекундно идёт тихая борьба, в результате которой один вид отвоёвывает для себя территорию, или по крайней мере старается это сделать. Нечто подобное происходит в мире людей, где одни народы, дабы доминировать, часто используют религию. А чтобы народ был сильным и мощным, его желательно привести к единому градусу.

Друзья, как вы думаете, остались ли позади все беды и невзгоды российских старообрядцев? Закончит же наконец российская власть совместно с РПЦ чинить им препятствия? Я лично сомневаюсь.

Видео:Как живут старообрядцы столицы? Староверы современной Москвы. Вчера и сегодняСкачать

Старообрядческая церковь преображенская площадь

Видео:Храм Преображения Господня на Преображенской площадиСкачать

Преображенское, Никольский единоверческий монастырь, Поморская Старообрядческая община

Использованы только собственные фотографии — дата съемки 15.04.2014

Адрес: Москва, ул. Преображенский вал, 25. м.Преображенская площадь

Храм свт. Николая Чудотворца (бывший Успения Пресвятой Богородицы)
Храм расположен на территории бывшего Никольского единоверческого монастыря.
Первоначально храм был построен в 1784—1790 г.г. в псевдоготическом стиле как Успенская соборная часовня старообрядческой общины федосеевского толка. Архитектором собора прежде считался предположительно В.И.Баженов, но по последним, наиболее достоверным разысканиям проект это был Ф.К.Соколова.
В начале 1850-х г.г. император Николай I начинает борьбу с сектантами и раскольниками. В это время старообрядческая община на Преображенском кладбище попадает в опалу и начинается расследование, после которого Преображенским старообрядцам вменяется в вину государственная измена, потому что в 1812 г. Преображенские старообрядцы с радостью встретили Наполеона, и помогли ему организовать выпуск фальшивых русских денег, тем самым подрывая финансовую систему России.
По этой причине часть руководителей общины были выслана из Москвы. Многие другие старообрядцы приняли единоверие.
В 1866 г. храм стал собором учрежденного при нем единоверческого Никольского монастыря. От монастырских построек кроме храма свт. Николая также сохранились: храм Воздвижения Креста Господня (начала XIX в., архитектор Ф.К.Соколов, освящен в 1854 г. из старообрядческой молельни), колокольня (1876—1879 г.г., архитектор М.К.Геппенер), корпуса келий (1801 г.).
К 1923 г. монастырь был полностью закрыт и большая часть корпусов превращена в дом коммуны (общежитие) завода Радио, а в 1930-х г.г. большая часть стен монастыря были сломаны. В первой половине 1920-х г.г. (во времена церковной смуты и расколов) Советские власти передали храм во владение обновленцам. Но единоверческая община не освободила весь храм и осталась существовать в передней (восточной) — Успенской части храма. Храм был разделен на две части кирпичною стеною, так что главная (восточная) часть храм с Успенским престолом была отделена от Никольской (западной) обновленческой — трапезной части.
Около 1930 г. в отделенной Никольской трапезной части храма, дополнительно к существовавшему с 1854 г. Никольскому (северному) престолу, сооружается новый Успенский (южный) престол. Наверху по всей восточной стене трапезной части был сооружен новый иконостас и заполнен высокими старинными иконами из иконостаса одного из соборов разрушенных на территории Московского Кремля.
В иконостасе Никольского приделе православной церкви находятся редчайшая из икон Богоматери — „Акафистная“ (XVI в.), древний образ „Софии Премудрости Божией“ (XVI или XVII в.); подлинным украшением его служат Царские врата и венчающая их икона „Тайная Вечеря“, которые относятся к XV в.»

Старообрядческая Успенская (восточная) часть храма
Старообрядческая Успенская моленная, находящаяся в восточной части храма, принадлежит Поморскому согласию и является его центром в Москве. В 1990 г. на дверях старообрядческой части было любопытное объявление: «Внимание. Храм старообрядческий. Вход лицам в нетрезвом, неприличном и нескромном виде, в головных уборах, а женщинам без платков и в брюках не разрешен. Входить в храм во время богослужения и молиться инаковерующим не положено и запрещено святыми отцами. Патриарший храм направо за углом». Вход в православную часть с запада, в старообрядческую — с севера. Оба храма сохранили большое число древних икон. Старообрядцы-поморцы также не имеют священства и литургии, поэтому существующий в их части бывший алтарь (апсида) используется как крестильня.
Московская Поморская Старообрядческая община Община староверов беспоповцев поморского согласия, находится в юрисдикции Древлеправославной Поморской Церкви.
После разгрома Московского выступления старообрядцев в 1682 г. (Хованщина) многие защитники древлего благочестия были казнены, другие были вынуждены покинуть город, Москва на долгие годы перестала играть заметную роль в староверии. Немногие оставшиеся старообрядцы проживали в основном на восточной окраине Москвы и в близлежащих селах.
В нач. XVIII в. весьма благосклонно к староверам относилась вдовствующая царица Прасковья Фёдоровна, жившая в Измайловском дворце.
После сер. XVIII в. в среде поморцев стала известна моленная Гавриила Артамонова, в которой стал практиковаться бессвященнословный брак. На её основе в 1771 г. была организованна Монинская моленная. В этом же году был основан и Преображенский монастырь ставший духовным центром старопоморцев-федосеевцев.