кого повесили на площади (2 видео)

Содержание

Виселица в действии. Самые громкие публичные казни в Петербурге
5 казнённых декабристов
Кондратий Рылеев
Михаил Бестужев-Рюмин
Пётр Каховский
Сергей Муравьёв-Апостол
Павел Пестель
Кого повесили на площади
🔥 Видео

Видео:Самые ШОКИРУЮЩИЕ казни пойманных нацистовСкачать

Виселица в действии. Самые громкие публичные казни в Петербурге

Уже двадцать лет, с апреля 1997 года, в России запрещена смертная казнь. И уже давно ни петербуржцы, ни туристы, приехавшие посмотреть на мосты и дворцы Северной столицы, не вспоминают, что вот здесь, во дворе музея, были повешены самые пылкие участники восстания на Сенатской площади, а спустя полвека перед ТЮЗом вздёрнули первых российских террористов — народовольцев.

Кадр из х/ф «Звезда пленительного счастья»

Возможно, Петербург видел меньше мучительных казней, чем Москва, — как минимум потому, что с его возведением любимое русскими правителями посажение на кол стало терять актуальность. Правда, сам Пётр в 1718 году с удовольствием посадил на кол фаворита своей сосланной в монастырь супруги Евдокии Лопухиной Степана Глебова. Но 14-часовые предсмертные муки несчастного любовника видела Красная площадь, а вот Северная столица за века своего существования была безмолвным свидетелем в основном повешений и расстрелов.

Конфуз с европейской гуманностью

Одна из самых громких казней, известных каждому школьнику, состоялась в Петербурге в ночь на 25 июля 1826 года. Накануне в кронверке Петропавловской крепости (ныне — Артиллерийский музей) воздвигли эшафот с пятью виселицами. Повесить император Николай I планировал пятерых декабристов, главных организаторов восстания на Сенатской площади, случившегося 26 декабря 1825 года: поэта Рылеева, руководителя Южного общества декабристов Павла Пестеля, подполковника Муравьёва-Апостола, убийцу генерала Милорадовича Петра Каховского и Михаила Бестужева-Рюмина.

В.Ф. Тимм. Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.

Нужно отметить, что виселица не слишком обрадовала стремившихся к светлому будущему молодых идеалистов: всё-таки дворян обычно лишали жизни с помощью пули. Но Николай, с его точки зрения, проявил милосердие: изначально Верховный уголовный суд приговорил декабристов к казни четвертованием.

Привести смягчённый приговор в действие было решено новым, более гуманным способом, по английской системе. Суть его заключалась в том, что приговорённый умирал от перелома шеи, а не от удушения, то есть мгновенно. Но построить правильный эшафот, верно рассчитать длину верёвки и прочие мелочи штатные палачи не смогли: не хватило знаний и опыта. Возможно, именно поэтому во время «гуманной» европейской казни произошёл конфуз.

Страница рукописи Пушкина с изображением казнённых декабристов

Когда декабристам надели на шеи петли, а пол ушёл у них из-под ног, с жизнью расстались только двое из трёх: Бестужев-Рюмин и Пестель. Муравьёв-Апостол, Каховский и Рылеев сорвались с верёвок и упали на землю.

После первой неудачи было решено сделать ещё одну попытку. Декабристов снова завели на помост, надели петли на шеи — и на этот раз окончательно лишили жизни.

К слову, казнь проходила ночью не просто так: император не хотел слишком большого количества зрителей на экзекуции. Однако из-за задержки всё закончилось позже запланированного и снимали с виселиц молодых декабристов уже при первых лучах солнца.

В 1975 году на валу кронверка Петропавловской крепости появился гранитный обелиск с именами казнённых здесь декабристов.

Кровавое прошлое Пионерской площади

Сегодня Пионерская площадь перед Театром юных зрителей притягивает мамочек с маленькими детьми, подростков и просто любителей культурного отдыха в любое время года. Летом малышня может попрыгать здесь на батутах, любители здорового образа жизни совершают пробежки, пойстеры оттачивают трюки для огненного шоу, а пенсионеры мирно восседают на лавочках. Зимой пространство перед ТЮЗом заполняют яркая рождественская ярмарка и обширный каток — в общем, любому туристу с первого взгляда ясно, что это место изначально было создано для приятного времяпрепровождения.

Фото: © РИА Новости / Анатолий Медведь

Между тем в XIX веке на Семёновском плацу (именно такое наименование носила в те времена Пионерская площадь) проводились публичные казни. В 1849 году (по старому стилю) именно здесь состоялась инсценировка казни петрашевцев. Участников кружка 27-летнего Михаила Буташевича-Петрашевского собрали на плацу для расстрела. Однако в последний момент было объявлено, что жизнь смутьянам оставят, а казнь будет заменена каторгой.

Репродукция рисунка «Обряд казни петрашевцев» работы неизвестного художника

Фото: © РИА Новости / Чепрунов

Пожалуй, самым интересным фактом можно считать участие в имитации казни Фёдора Михайловича Достоевского. Молодой писатель получил четыре года каторги за сочувствие петрашевцам. По истечении этого срока Достоевский был отдан в солдаты.

А вот 3 апреля 1881 года на месте будущих весёлых ярмарок состоялась вполне настоящая казнь народовольцев. В этот весенний день на Семёновском плацу с жизнями расстались организаторы убийства Александра II: Перовская, Желябов, Михайлов, Рысаков и Кибальчич. Осуждённых лишили жизни через повешение.

Последняя казнь в Ленинграде

Последняя публичная массовая казнь состоялась в Петербурге — а точнее, в Ленинграде — 5 января 1946 года. В это утро на площади Калинина перед кинотеатром «Гигант» (самым большим на тот момент кинотеатром города) собралась огромная толпа народа. Советские люди, ещё не оправившиеся от ужасов войны и блокады, пришли посмотреть на смерть немецких военных преступников.

По воспоминаниям очевидцев, о месте и времени проведения публичной казни не говорили по радио и не трубили на каждом углу, но великая сила сарафанного радио сыграла свою роль: все горожане прекрасно знали, где будут казнить военнопленных. Восьмерых преступников завезли на площадь на грузовиках — прямо под виселицы. После того как петли оказались на шеях осуждённых, водители грузовиков просто надавили на газ. Опора уехала из-под ног смертников, петли затянулись. Приговор был приведён в исполнение в 11 часов утра.

Казнь пленных немцев стала единственным подобным публичным мероприятием, запечатлённым на видео. Среди осуждённых был 63-летний генерал-майор вермахта Генрих Ремлингер. Бывший комендантом захваченного Пскова, Ремлингер организовал четырнадцать карательных экспедиций по области, во время которых было истреблено около восьми тысяч человек, по большей части — женщин и детей. Часть этих людей была просто расстреляна, часть — сожжена в запертых домах и амбарах.

…и другие страницы истории

Конечно, были в истории Петербурга и Ленобласти и другие громкие казни. Так, например, 20 мая 1887 года в Шлиссельбургской крепости был повешен старший брат товарища Ленина — Александр Ульянов. На момент приведения приговора в исполнение Саше шёл лишь 22-й год. Ульянов-старший был арестован при подготовке покушения на Александра III. Убить императора революционеры-народовольцы, среди которых был и брат Ленина, планировали 1 марта 1887 года.

Кадр из х/ф «Казнены на рассвете»

Фото: © РИА Новости / Б. Бобров

Но у молодых членов «Террористической фракции» ничего не вышло: заговор был раскрыт, а его участников арестовали и заточили в Петропавловскую крепость. Кроме Ульянова-старшего во дворе Шлиссельбургской крепости были повешены ещё четверо из пятнадцати арестованных. Остальных суд приговорил к каторге и ссылке.

После казни Александр Ульянов был похоронен там же, в общей могиле под стенами крепости.

Показательной публичной казнью можно считать и страшное Кровавое воскресенье — массовый расстрел петербургских рабочих в январе 1905 года. Утром 9 января толпа рабочих, вдохновлённых священником Георгием Гапоном, двинулась к Зимнему дворцу, чтобы вручить Николаю II Петицию о рабочих нуждах. Но император не оценил политической активности трудового народа. Шествие решено было разогнать самым радикальным способом — с помощью огнестрельного оружия. В тот день погибло несколько сотен человек и был сделан первый шаг к революции.

Видео:Публичная казнь фашистов на городской площади в Краснодаре , 18 июля 1943 г. КинохроникаСкачать

5 казнённых декабристов

«За такие злодеяния повесить», – этими словами заканчивался приговор Верховного суда, который зачитал полицмейстер в ночь на 25 июля 1826 года.

Видео:Афганистан: смертная казнь за групповое изнасилованиеСкачать

Кондратий Рылеев

Рылеев, как и его товарищ Каховский, ушёл с военной службы, чтобы полноценно посвятить себя литературе — его перу принадлежат первые образцы так называемой «гражданской поэзии». Помимо поэтических задач, ему приходилось также выполнять обязанности чиновника в разных государственных ведомствах: так, например, Рылеев служил в палате уголовного суда и канцелярии Российско-американской торговой компании.

За несколько лет до восстания Рылеев возглавил Северное общество декабристов. Он, как выяснилось впоследствии, был одним из главных организаторов бунта, поскольку «участвовал во всех планах для возмущения и давал наставления, как возбудить нижних чинов и действовать на площади».

Не случайно всю вину на допросах Рылеев брал на себя: он пытался оправдать товарищей и снять с них хотя бы часть ответственности. В тюремной крепости поэт нацарапал на стене своё последнее четверостишие: «Тюрьма мне в честь, не в укоризну / За дело правое я в ней, / И мне ли стыдиться сих цепей, / Когда ношу их за Отчизну!».

«Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите дочь», — такими были последние слова Рылеева. Впрочем, согласно одной из версий, сорвавшись из-за ошибки палача с верёвки и провалившись внутрь эшафота, Рылеев успел добавить: «Несчастная страна, где они даже не знают, как тебя повесить».

Видео:В Китае казнили миллиардера Лю Ханя (новости)Скачать

Михаил Бестужев-Рюмин

Во время восстания декабристов на Сенатской площади Бестужев-Рюмин всё ещё числился подпоручиком, что позволило ему вести широкую агитацию среди войск. Также Бестужев-Рюмин принял активное участие в составлении революционного «Катехизиса», который зачитывался восставшим солдатам.

Военный, по воспоминаниям современников, был убеждён, что революция в России пройдёт без единой капли крови по аналогии с испанской, поскольку проведёт её армия без участия народа. Возможно, поэтому, встретившись во время восстания Черниговского полка с правительственными войсками, Бестужев-Рюмин не стал применять оружия, а просто дал арестовать себя, уповая на милость властей.

После казни его, равно как и других четырёх повешенных, предположительно похоронили на острове Голодай, который теперь называется островом Декабристов.

Видео:Битва декабристов на Сенатской площади.Союз Спасения( 2019)Скачать

Пётр Каховский

В преддверии восстания декабристов Каховский, ушедший со службы в отставку и оставшийся без друзей и связей, стал сторонником радикальных для тех времён взглядов: он путешествовал по Европе, вдохновляясь революционными идеями в Испании и Португалии, и не выпускал из рук книг о становлении демократии в Древней Греции.

Став убеждённым республиканцем, Каховский сдружился с Кондратием Рылеевым, через которого попал в Северное общество декабристов. Перед Каховским стоял нелёгкий выбор: участвовать в политической деятельности в России или уехать сражаться за независимость Греции. Всё-таки бывший поручик остался на родине и начал вместе с соратникам вынашивать планы по свержению самодержавия. Каховский, кстати, хоть и считался по тем временам радикально настроенным, однако роль цареубийца на себя примерять не стал — когда ему предложили пробраться в Зимний дворец и убить Николая I, он не без колебаний, но всё же ответил отказом.

26 декабря, в день восстания, Каховский объезжал казармы и агитировал солдат присоединиться к бунту. Уже на Сенатской площади Каховский ранил — как выяснилось позже, смертельно — генерал-губернатора Петербурга Милорадовича, который уговаривал мятежников разойтись. Суд по итогам назвал его одним из главных преступников: четвертование ему заменили повешением, однако проводить его из-за неопытности палача пришлось несколько раз — Каховский срывался с петли.

Видео:Канадца в Китае приговорили к смертной казни на фоне напряжённости из-за HuaweiСкачать

Сергей Муравьёв-Апостол

Как и многие другие декабристы, Муравьев-Апостол состоял в масонской ложе. Возможно, оттуда у него и появилась любовь к тайным обществам, в которые он впоследствии вступил. Муравьёв-Апостол был в числе сооснователей «Союза благоденствия» и «Союза спасения», а также отвечал за установление связей с зарубежными тайными обществами.

Среди декабристов Муравьёв-Апостол был одним из самых радикально настроенных: он вёл активное пропагандистскую работу в рядах армии (где, кстати, как и все остальные, до этого служил) и даже соглашался лично убить царя, однако план разработать так и не получилось.

Муравьев-Апостол не участвовал в общем выступлении на Сенатской площади, однако уже после этого возглавил мятеж Черниговского полка в Киевской губернии. Казнили его вместе с другими четырьмя соратниками, Муравьёв-Апостол стал одним из тех, кого пришлось возводить на эшафот повторно.

Видео:Самая страшная казнь в истории.Скачать

Павел Пестель

Из всех декабристов Пестель, пожалуй, был одним из самых заслуженных военных: дисциплину в его полках хвалил сам император Александр I. Пестель участвовал в бесчисленном количестве сражений, в Отечественной войне 1812 года даже получил ранение, что однако не помешало ему выступить против существующего государственного строя.

Один из учредителей «Союза благоденствия» и Южного тайного общества, Пестель составил даже «Русскую правду» — это конституционный проект, главное выражение идей тайного общества, написанное в явно республиканском духе. Собственно, за него по большей части Пестель и поплатился. Обвинения следственной комиссии против Пестеля строились как раз вокруг этого документа. В историю также вошли последние слова Пестеля, сказанные перед казнью: «Что посеял, то и взойти должно и взойдёт впоследствии непременно».

Видео:Как КАЗНИЛИ главных ИТАЛЬЯНСКИХ ФАШИСТОВСкачать

Кого повесили на площади

…3 февраля 1946 года в три часа дня в открытом кузове грузовика на площади Узварас (Победы) в Риге в мундире без знаков различия стоял с накинутой на шею петлей палач Рижского гетто – обергруппенфюрер СС, генерал войск СС и полиции Фридрих Еккельн. Рядом в ожидании казни стояли еще пять гитлеровских генералов и один полковник. В половине четвертого всем затянули петли, и водители грузовиков по команде одновременно дали газ.

Повешенных окружила толпа. Некоторые подбегали к трупам и били их палками. С Еккельна сдернули штаны. На следующий день он вновь висел одетым, только уже не в генеральские брюки с лампасами, а в солдатские. Тела раскачивались на виселице еще долго, покуда их не сняли и не похоронили.

…Начало Холокоста принято отсчитывать с января 1933 года – с момента прихода Гитлера к власти. Реже историки его относят к ноябрю 1938 года, когда свершилась Хрустальная ночь. Еще реже – к декабрю 1941 года, когда в кузове грузовика в концлагере Хелмно была оборудована газовая камера.

Никто не ведет отсчет с 22 июня 1941 года, когда германская армия и идущие следом отряды убийц из айнзатцгрупп перешли советскую границу. Или со следующего дня, когда Фридрих Еккельн приступил к обязанностям высшего фюрера СС и полиции на юге России (HSSPF Russland-Süd). Или с четырехдневного расстрела спустя два месяца, когда состоялось первое по-настоящему массовое убийство: в Каменце-Подольском по приказу Еккельна были убиты 23 600 человек – просто потому, что родились евреями. Бабий Яр был позже, и командовал там тоже он. И Рижское гетто – он.

Настоящая беда, назови ее греческим ли словом “холокост” (всесожжение), древнееврейским ли “шоа” (катастрофа), началась летом 1941 года. Вся нацистская Германия разводила костер Всесожжения, но разжег его не кто иной, как Фридрих Еккельн. Первый из тех, кого повесили на площади Победы.

Работа у них такая

Марк Крысобой был добрым человеком, правда, “с тех пор, как ему переломили нос добрые люди, он стал нервным и несчастным”. Адольф Эйхман был если не добрым, то по крайней мере не таким уж злым – обычным бюрократом, чернильным червем.

“Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме” – так назвала Ханна Арендт свою знаменитую книгу, философский репортаж с судебного процесса 1961 года. Правда, судили Эйхмана за преступление, которое ну никак не назовешь банальным, – под его приглядом было убито 4 миллиона человек. Но, с другой стороны, все вполне банально – он просто “делал свою работу”. Из “производственного” отчета возглавляемого им отдела гестапо IV-B-4 (август 1944 года), адресованного Генриху Гиммлеру, и взята та цифра – 4 миллиона. Цифра как цифра. Вот еще цифра – 6 миллионов или около того, то есть две трети всех евреев, живших в Европе перед Второй мировой войной, – мужчин, женщин и детей, – погибших во время Холокоста.

Сам Эйхман никого не убивал. Потому так разволновался, услышав во время судебного заседания одно из свидетельств (впрочем, впоследствии судом отвергнутое), будто бы однажды до смерти забил еврейского мальчика. В такое волнение его не могло ввергнуть обвинение в том, что он послал на смерть миллионы. Если б ему приказали убивать евреев лично, говорил Эйхман на допросе у следователя, он бы пустил себе пулю в лоб.

“А чего вы ожидали? Когтей? Выросших клыков? Зеленой пены у рта? Безумия?”

Положа руку на сердце, я лично ожидал. Ожидал чего-то, что выделяло бы этого изверга из числа других людей. И уж никак не думал, что зло вполне себе банально, особенно зло такого масштаба, как это.

И у него было сердце?

“Пусть общество продолжает видеть во мне жаждущее крови животное, жестокого садиста, убийцу миллионов, ведь иначе широкие массы коменданта Освенцима представлять не могут, – сокрушался Рудольф Хёсс в своих воспоминаниях, законченных незадолго до казни в 1947 году. – Они никогда не поймут, что и у него было сердце, что он не был плохим”.

Конечно, не был. Такая уж у Хёсса была работа. Поручили бы ему что другое – делал бы с тем же усердием. Иной раз Хёсс срывался, конечно, не без того: “Возможно, разозлившись на непорядок или на проявления халатности, с которыми я столкнулся, я сказал не одно плохое слово, позволил себе высказывания, которые не должен был себе позволять. Но я никогда не был жестоким – я никогда не доходил до издевательств”.

Милые люди, такими их сделала работа. Или не совсем так? Или совсем не так, и зло есть зло, а добро есть добро, и вместе им не сойтись? Ну никак не укладывается в голове мысль о банальности зла, никак не получается растворить зло в окружающем мире, как бы убедительны ни были за то доводы. Во всяком случае, когда речь идет о массовых злодеяниях. Может, если поскрести этих людей, организаторов злодейств, найдется хоть что-то, что отличает их от обывателей?

Стоит ведь немного погуглить, и узнаешь, что тот же Хёсс сидел в тюрьме за убийство (!) и был выпущен оттуда только после прихода к власти нацистов. 31 мая 1923 года вдвоем с Мартином Борманом они убили учителя Вальтера Кадова. Тот, как они полагали, во время французской оккупации Рура (правомочной по условиям Версальского договора) выдал властям Лео Шлагетера, национал-социалиста, казненного за саботаж – взрыв на железной дороге. Они вывезли Кадова в лес, избили до полусмерти палками, потом перерезали горло и добили двумя выстрелами в голову.

Эйхман ни в чем таком замечен не был. По Ханне Арендт, то был ничтожный бюрократ, бездумно, но добросовестно выполнявший приказы начальства. Правда, это он сам изображал себя честным служакой. Ни разу за весь процесс не апеллировал к своим моральным или политическим убеждениям, к идеологии. Только к тому, что исполнял приказы. Да, они были несправедливы, да, уничтожение евреев было ужасным преступлением, но сам он был лишь винтиком бездушной машины.

На деле же Эйхман был вовсе не так прост. Он не тупо исполнял приказы, а делал то, что считал верным. Вот что его подчиненный Дитер Вислицени рассказал в свидетельских показаниях на Нюрнбергском процессе об их последней встрече в Берлине в феврале 1945 года: “Он сказал тогда, что если война будет проиграна, то он с улыбкой прыгнет в могилу, так как с удовлетворением сознает, что на его совести около 5 миллионов евреев”.

Только недавно стали известны транскрипты секретных интервью 1957 года, взятых у Эйхмана в Буэнос-Айресе голландским журналистом Виллемом Сассеном, в прошлом нацистом. Сделанные им магнитофонные записи показывают нам настоящего Эйхмана, излагавшего свободно то, что думает, видя в собеседнике единомышленника. “Другие уже сказали, отныне буду говорить я” – так Сассен собирался озаглавить свою книгу, впрочем, так и не изданную.

Так вот, “ничтожный бюрократ”, который, по Арендт, “не был способен думать”, рассуждал – ни больше ни меньше – о философии Канта. И, разумеется, о “еврейской политике”. “Если бы мы убили 10,3 миллиона наших заклятых врагов, то только тогда наша миссия была бы выполненной”, – говорил Эйхман. Стало быть, считал порученное задание недовыполненным – не всех евреев Европы удалось уничтожить.